В 1948 году 20 декабря в семье родителей: отца Стёпина Алексея Семёновича и матери Бородиной Александры Николаевны родились двойняшки: девочка, названная Ольгой, и мальчик, названный Аркадием. Я был четвертым ребенком, поскольку в семье были еще две девочки – старшая Татьяна и средняя Марина. Отец был военным инженером-строителем, а мать домохозяйкой. Семья проживала в Москве на Плотниковом переулке Арбата. Жили мы в двухэтажном деревянном многоквартирном доме с печным отоплением, общей кухней и единственным туалетом на 36 человек – соседей. У нас было две комнаты – 8 и 12 метров.

Лучшие годы своего детства я провел в этом доме, в этой квартире, в этом дворе. В 1959 году мы переехали в новую квартиру в Тушино. В новой квартире меньшая комната была как две комнаты на Арбате.

Рисовать любил с тех пор, как себя помню. В школьные годы посещал изостудию, участвовал в детских выставках. За два года до окончания школы, после восьмого класса, окончательно решил для себя стать художником. Иногда с приятелями пропускал школьные занятия, брал этюдник и отправлялся на природу писать этюды. После окончания школы сделал неудачную попытку поступить в Строгановское училище. Хоть я и не хотел получать промышленную художественную профессию, все же провал меня задел и я окончил подготовительные курсы в том же Строгановском училище. Но попыток поступать я больше не совершал и окончательно определился идти по пути самообразования.

После школы закончил профессиональные курсы на Тушинской фабрике художественной росписи тканей. Получил четвертый разряд и стал работать художником-копировщиком по тканям. Там появились новые друзья – художники. Вместе с Анатолием Абраменковым мы вели изостудию для детей при домоуправлении. Так решился вопрос с мастерской. Нас было пять человек, и мы частным образом договаривались с натурщицами из текстильного института и раз, два в неделю проводили класс рисунка и живописи с обнаженной натуры. Эта маленькая группа художников стала для меня той средой, которая необходима каждому художнику. Важнейшим элементом образования было посещение музеев: Пушкинского музея Третьяковской галереи, а также официальных и неофициальных выставок. Книги, музеи, мастерские художников – все это составные части – классы моего самообразования.

Особенно ярким событием для меня стала выставка художника русского авангарда П.Н.Филонова. Выставка была в конце 60-х годов в ДК Курчатовского института. Работы П.Н.Филонова перевернули во мне представление об искусстве. Я долго не мог вернуться к живописи, надо было все переварить и осмыслить. К своему художественному образованию я отношу и поездки по России: в Кострому, Суздаль, Владимир, а также путешествие по Горьковской области. Особенно большое значение имели поездки в Ленинград. Мне повезло, у моих друзей там было где остановиться. Несколько своих отпусков (а отпуск почти месяц) я проводил в Ленинграде. Каждый день с утра и до закрытия мы проводили в Эрмитаже или Русском музее. Все эти поездки питали мою любовь к древнерусской иконе и народному творчеству.

В конце 70-х годов моя жизнь круто поменялась. Постепенно уезжали художники, знакомство с которыми подарила мне судьба. Уехал мой друг – художник В.Таланов. Фактически я остался вне среды, по сути остался один. Некоторым оживлением стало для меня участие в выставке на Малой Грузинской.

В 1979 году я женился на Тамаре Янковской, минчанке. Начался новый этап в моей жизни, но счастливое время было омрачено. В 1981 году у нас родилась дочка Любочка со страшным диагнозом ДЦП крайней степени тяжести. В этом же году умирает отец и через полтора года умирает мать. Горе крепко схватило нас. У меня было ощущение, что все почернело в моей душе. Ситуация требовала какого то разрешения. Казалось, что мне, как художнику, можно ставить на себе крест. Ни времени, ни сил не хватало.

В 1984 году мы с женой и ребенком переезжаем в город Минск – столицу Белорусской ССР. Тогда я и не мог предположить, что окажусь в другой стране. Такова, видимо, была воля Бога.

В Минске, на новом месте, меня ждали новые трудности с работой. Зарплата была очень низкой. Но в результате обмена квартиры у меня появилась своя мастерская, о чем можно было только мечтать в то время. Минск был тихим спокойным городом. Жене моей Тамаре было легче, рядом была ее старшая сестра. В то время помощь от ее сестры была очень значительна. И мои сестры также помогали как могли.

Я работал электриком на суточной работе. Зарплата была маленькой, но было время для освоения ремесла и живописи. Занятия живописью пока носили эпизодический характер. В 1986 году у нас родилась дочь Анастасия, прекрасная, здоровая, умная девочка. Постепенно жизнь вошла в стабильное русло, и я вернулся к холстам и краскам.

Наступила перестройка и наступило духовное облегчение и подъем. Появилась мода на советское искусство это состояние свободы докатилось и до Минска. В 1989 году я сделал попытку влиться в среду белорусских художников неформалов. Тогда создавалось художественное объединение Форма. Но как то у меня не сложилось. Из белорусских художников я знал только Плесанова Андрея, Акулова Владимира и Лысенко Леонида. Все они тоже вели жизнь на выживание.

Поскольку связь с Москвой я не терял, то в 1989 году начал сотрудничать с Московской галереей «Стикс». Это сотрудничество помогало, но и оно длилось недолго, оставив определенный негативный опыт. Минск же для меня, как художника-самоучки, оказался экстремальной территорией. Я работал, сколько позволяла ситуация, но жизнь опять принесла испытания. С 1995 года финансовое положение резко ухудшилось. Снова стал вопрос о выживании. Надо было зарабатывать на жизнь. Рядом была моя жена Тамара, которая всегда разделяла со мной все тяготы и испытания, возникающие в нашей жизни. С 1999 года у меня опять появилась возможность вернуться к мольберту и краскам. Я целых три года безвылазно работал у себя в мастерской. В 2000 году я, пытаясь немного подправить материальное положение, отдал господину И.Саубанову одиннадцать работ для выставки в Бельгии. С тех пор я ничего о них не знаю, где г-н Саубанов, и где мои работы.

В 2001 году у меня начались проблемы со зрением, и в 2002 году я сделал первую операцию на глазах. О системной работе речь уже не шла. Глаукома сопровождалась быстрой утомляемостью и головной болью. В дальнейшем проблемы со зрением только нарастали.

Моя натура не позволяла сидеть сложа руки, и я начал немного пописывать. Сначала я написал для будущего внука книжку сказок-пересказок, а потом книжку стихов для детей о зверях. Постепенно это меня захватило, хотя способностей к литературному творчеству я в себе никогда не замечал. К живописи я всегда относился как к способу образно-художественного познания мира. Не помню, как это произошло, но я взялся за серьезный труд _ книгу, которую назвал «Человек – Лицо Времени». В ней я попытался систематизировать все свои знания, все свое понимание мироустройства. Не имея опыта и навыков, я писал сумбурно, проговаривал, исправлял и снова писал. Свои мысли я записывал на работе, дома, днем и вечером, и даже ночью. Особенно плодотворны были утренние часы. Я просыпался, проговаривал свои соображения и пытался их выразить на бумаге. И опять рядом была моя жена Тамара. Она вынуждена была разбирать мои каракули, и вся работа по печати и компьютерному оформлению текста, графики и т.д. легла на ее плечи. Картины стояли лицом к стене, лишь несколько работ висели на стенах. Думать, что когда-то я сделаю выставку мне даже не приходило в голову. Слишком много в моих работах обнаженных тел. Моё окружение, особенно моя дочь Анастасия, часто предлагали мне сделать выставку, но все упиралось в финансовые возможности. И все же в 2019 году, благодаря настойчивости и усилиям моей дочери и ее мужа, сначала зародилась, а потом укрепилась во мне уверенность, что выставку сделать возможно и даже необходимо. Серьезная моральная, организационная и финансовая помощь семьи моей дочери способствовала тому, что выставка начала обретать реальное воплощение. Выставку намечали сделать в самой лучшей галерее города Минска – Центре Михаила Савицкого. К моему удивлению возражений со стороны членов комиссии горисполкома не было, что было фантастикой! Это настолько меня воодушевило и придало мне сил, что с Божьей помощью я за 9 месяцев до выставки сделал 50 графических листов. Это притом, что правый глаз у меня уже перестал видеть, но левый, три раза оперированный, видел с близкого расстояния, и позволял различать линию, и цвет без искажений. Я не только сделал несколько графических серий, но и успел оформить работы самостоятельно.

Моя персональная выставка «Грань» состоялась в галерее Савицкого в конце января и начале февраля 2020 года с легкой руки дочери Анастасии и ее мужа Евгения Кравченко, а также благодаря содействию директора Центра Савицкого Ладисовой Галины Петровны. Если бы директором был мужчина, выставки наверняка бы не было. Я не помню, когда удача была целиком на моей стороне. Огромное помещение, шикарные залы, приятные доброжелательные люди из персонала галереи, все было как нельзя лучше.

Бог обязательно дает человеку то, что он заслуживает, а значит и я не все делал неправильно.

Определение направления творчества художников – прерогатива теоретиков, критиков, искусствоведов. Если бы меня спросили, к какому направлению я отношу свое творчество, то я бы определил его как постатеистический романтизм. И здесь мало политической окраски. Так совпали события в моей жизни и исторические процессы. После рождения дочери с тяжелым диагнозом, мы с женой посетили Троице-Сергиевскую лавру и по совету батюшки приняли православную веру и крещение. Тогда, к своему стыду, я прочитал впервые библию. Мне было 32 года. Так моя жизнь поделилась на атеистический и постатеистический периоды. Евангелие же я читал и до этого времени не один раз. Библия не только произвела на меня сильное впечатление, но и изменила мое отношение к жизни. Я стал всё пропускать и оценивать через веру и Закон. Моему сознанию открылось новое видение событий, их логика и смысл. Все свое творчество отныне я сверял только с Законом. А тема «Сотворение мира» стала для меня одной из главных.

Совершенно естественно, когда художник осмысливает свое творчество. Таков путь познания себя, и мира. Это необходимо каждому художнику. Во время своего становления художник может попадать под влияние или мастера, или целого направления в искусстве. Таков процесс обучения. Но долго оставаться под влиянием, рядиться в чужие одежды очень опасно. Художник незаметно для себя лишается свободы самовыражения, запираясь в рамках чужой Идеи и Условности. Условность это образная система координат, которая определяет вектор и диапазон внутренних духовных и эстетических предпочтений. Поэтому необходимо искать свою систему координат, свою Условность. Именно в рамках Условности достигается Убедительность, которая и помогает найти родственную душу среди зрителей. Заблудившийся в плену чужого таланта всегда будет в тени своего кумира. Чужая живописная идея убьет искренность, а искренность самое главное в искусстве. Найденная же своя живописная идея будет в дальнейшем определять направление творчества.

Что же касается моих поисков, то они пришлись на времена, когда идеология атеизма не стала главной составляющей творчества. Приближалась смена эпох. Идеологический занавес начал приподниматься. Появилось много ранее запретной информации о художниках русского авангарда и западного искусства. Я, как и много молодых художников, попал под влияние самого модного на тот момент направления в искусстве. Мою романтическую натуру привлекали художники группы Да-Да и сюрреалисты, в творчестве которых я видел проявившиеся ростки романтизма. Некоторое время мне пришлось переболеть сюрреалистической ветрянкой. Сюрреализм привлекал меня своими возможностями и свободой. Юмор, эпатаж, абсурд, провокации, автоматическое письмо удивляли и позволяли более полно выражать себя. Свобода, которую нес сюрреализм, помогла мне не захлебнуться в нем и даже отказаться от него. Горизонталь западного искусства уступила место Вертикали русского авангарда, идущего от русской иконы. Мой постатеистический романтизм наверняка сохранил в себе следы влияния сюрреализма, но по большому счету имеет другой вектор. Постатеистический романтизм, как образно художественное познание, помогал решать главную задачу познания Бога, Времени и Любви.

Романтизм позволял сохранить традиционное отношение к замыслу, картине и красоте. Красота самодостаточна, а духовная красота для меня грань, через которую я, как художник, не волен перешагнуть. Постатеистический романтизм есть следствие моего жизненного опыта, моих внутренних переживаний. Он помог увидеть и понять суть событий проходившей на моих глазах смены эпох.           

Все утверждения и терминология имеют субъективный характер.  Творческий процесс создания картины можно поделить на 3 основных этапа:

• Замысел
• Компоновка (композиция)
• Воплощение

Замысел рождается в Вертикали Созерцательного познания. Замысел возникает моментально, он опирается на жизненный опыт и «Принцип внутренней необходимости». Главный вопрос – «ЧТО?» и «ЗАЧЕМ? (принцип внутренней необходимости)». Замысел имеет духовное начало.

Воплощение – материализация Замысла при помощи художественных средств. Воплощение относится к Горизонтали ремесла, таланта, эмоций, эстетики и темперамента. Главный вопрос Воплощения – «КАК?». Воплощение самый трудоемкий и продолжительный по времени акт творчества. Воплощение генерирует эмоциональный накал картины.

Композиция занимает промежуточное, компромиссное положение между Замыслом и Воплощением. Композиция отвечает на два вопроса – «ЧТО?» и «КАК?», баланс которых и является сутью образно-художественного познания каждого художника.

В Композиции отражается результат внутреннего конфликта между традицией и новаторством.

Композиции в свою очередь также условно можно поделить на 3 вида:

К первому и самому известному и распространенному виду композиции относится Статическая Горизонталь. Этот вид композиции чаще всего встречается в реалистическом и натуралистическом искусстве и фотографии. В Статической Горизонтали обязательно присутствие, прямое или косвенное, Горизонта, перспективы и объемной формы. Возможности такой композиции ограничиваются именно благодаря тому же реализму. В композиции Статическая Горизонталь всё подчинено центру, переднему плану. Внутри композиции динамика вялая, застывшая, упор делается на Воплощение, выбор ракурса и освещения.

Самым редким и сложным типом композиции является Ритмическая Вертикаль. В ней Горизонт полностью отсутствует, центром является весь холст. Картина представляет из себя пульсирующую живую живописную ткань.

Особенно далеко в разработке этого вида композиции ушел художник Русского авангарда П.Н.Филонов.

Промежуточное место среди этих типов композиции занимает Динамическая композиция. В Динамической композиции Горизонт имеет второстепенное значение. Все элементы Динамической композиции подчинены созданию внутреннего движения при помощи ритмического строя. Центр может быть не один, но обязательно присутствие пространства - «воздуха» - необходимого для внутреннего ритма-дыхания элементов картины.

Какую композицию выбирает художник это синтез внутреннего выбора по «принципу внутренней необходимости» и Божественного провидения.

Большинство художников романтического склада используют именно Динамическую композицию. Поэтому для меня Динамическая композиция наиболее предпочтительна.

Она позволяет реализовать мой Замысел, отображать внутреннее движение, «мир целиком» - мир Любви, стихий, страстей, грязи и боли. Отсюда в моих композициях острые, освещенные светом части лица, рук, освещенные тела с темными пятнами (язвами) и красная линии жертвы (судьбы), проходящая по лицу ото рта через глаз. Все это знаки-символы, которые дополняют и усиливают общий ритмический строй. Все они элементы моей композиции и моей живописной идеи. Без них мои картины потеряли бы накал, успокоились и утратили внутреннее напряжение. Этим элементам также отводится важнейшая роль определить главную Созерцательную идею Замысла – указать место источника Света. Где находится источник Света внутри картины или во вне ее? Это позволяет раскрыть какова энергетика Замысла. Если источник внутри картины, картина излучает Свет, и энергетика картины позитивная. Если у картины темный, холодный фон, а источник света идет со стороны зрителя, то и Замысел этой картины с негативной энергетикой, т.е не любовь. Такая картина поглощает энергию зрителя, подавляет его, вызывает страх, заставляет страдать. Именно Свет определяет в композиции энергетику картины и Замысла в целом.


Аркадий Стёпин